156 | 
0
Выборы в Госдуму, которые состоятся осенью 2021 года, принципиально важны для действующей власти. Следующий созыв парламента будет способствовать передаче власти новому президенту страны или менять законы для сохранения полномочий Владимира Путина. О начале своей предвыборной думской кампании руководители «Единой России» говорили накануне и во время съезда23 ноября. Они планируют сохранить конституционное большинство в парламенте, то есть получить больше 301 места из 450. Как стало известно 26 ноября, «Единая Россия» также создаст для кампании отдельную структуру: специальная некоммерческая организация при партии займется соцопросами и мобилизует политтехнологов для работы в разных регионах страны. Между тем, механизм финансирования политических кампаний существует в России много лет — это так называемые предвыборные кассы: из них финансируются лояльные Кремлю и местным начальникам кандидаты, а также кампании по дискредитации оппозиции. Спецкор «Медузы» Андрей Перцев разобрался, как они устроены.
В 2014 году в Южно-Сахалинске состоялись выборы депутатов городской думы и мэра. Избирательная кампания прошла без шума и скандалов, а по ее итогам большинство кресел, а также пост главы города, получили единороссы. Через три года выяснилось, что несколько депутатов ради своей победы дали взятки — заплатили за прохождение в думу губернатору Александру Хорошавину. Во всяком случае такую версию выдвинуло следствие, когда началось масштабное дело против главы региона и его окружения.
В числе чиновников-фигурантов дела был заместитель аппарата губернатора Анатолий Макаров — тогдашний политический куратор Сахалина. Сейчас он находится в Грузии и доказывает властям этой страны, что не виновен во взяточничестве и что его не нужно экстрадировать в Россию по запросу правоохранительных органов.«Любую группу, которая в России занимается выборами, можно сажать. Как взяточника можно сажать любого губернатора и мэра, который отвечает за результат [кандидатов от власти на выборах] по территории», — утверждает Макаров.
Судя по всему, бывший сахалинский чиновник говорит правду. В сферу ответственности любого главы региона в России входят не только его непосредственные обязанности, связанные с управлением местной администрацией, но неформальные политические задачи. Главная из них — обеспечение победы на выборах представителей власти. В первую очередь — кандидатов от «Единой России».
Для того, чтобы проводить избирательные кампании, нужны деньги — на агитацию, социсследования, сбор подписей, оплату услуг политтехнологов и кандидатов-спойлеров. Эти средства региональные чиновники добывают сами и собирают их в неофициальных избирательных фондах — черных кассах.
«Некрасиво в глазах людей»
Несколько собеседников «Медузы» в руководстве «Единой России», администрациях губернаторов, а также близкие к администрации президента России, называют сборы на предвыборные нужды «производственной необходимостью». Деньги идут на избирательные кампании всех уровней — муниципального, регионального и федерального.
«Если бы все финансирование шло только вбелую, то ни на что бы денег не хватило», — говорит чиновник, курирующий политику в одном из российских регионов.
Действительно, для проведения успешной избирательной кампании нужно в разы больше средств, чем разрешает собрать и потратить выборное законодательство страны. К примеру, по закону о выборах президента России в первом туре кандидат ограничен суммой всего в 400 миллионов рублей. При этом запрещено использовать средства на кампанию из какого-либо другого источника, кроме своего избирательного фонда. В 2018 году Владимир Путин отчитался, что у его штаба за время кампании ушло 399,8 миллионов рублей — чуть меньше официально разрешенной законом суммы.
Собеседники «Медузы» уверены: сумма, о которой Путин отчитался в центральную избирательную комиссию сильно занижена, расходы в несколько сот миллионов рублей — это уровень не самой крупной губернаторской кампании, но никак не президентской. Даже с учетом того, что административная машина и государственные СМИ работали на Владимира Путина, а сильных конкурентов у него не было, фактически действующий президент потратил на последних выборах несколько сотен миллионов долларов. В переводе на национальную валюту — несколько десятков миллиардов рублей.
Человек, работавший в администрации президента при всех кремлевских политических кураторах 2000-х и 2010-х годов (то есть при Владиславе Суркове, Вячеславе Володине и Сергее Кириенко), так оценивает сумму, необходимую на проведение успешной кампании любого уровня. «4-10 долларов за каждый голос. Это — классика, такая сумма закладывалась всегда. Сейчас, с поправкой на курс доллара, можно говорить о 2-5 долларах за голос. Если в регионе живет полтора миллиона избирателей, то на кампанию, которая касается всех — президентскую, в Госдуму, губернаторскую, в заксобрание, — [в этом регионе] надо потратить от трех до 7,5 миллионов долларов — то есть от 210 до 500 миллионов рублей», — говорит он.
Похожие цифры называет бывший чиновник одной из некавказских национальных республик России. Он утверждает, что в период его работы — несколько лет назад — общерегиональная кампания требовала около 150 миллионов рублей. При этом до 2019 года в целом рядерегионов установленные законом размеры избирательных фондов партий были на порядок ниже фактически необходимых затрат. На выборах в законодательное собрание Брянской области легальный избирательный фонд партии не мог превышать 30 миллионов рублей, в этом году его увеличили до 100 миллионов рублей (при оценочной стоимости большой партийной кампании в регионе — 200 миллионов рублей). Фонд для выборов госсовета Татарстана тоже вырос — с 30 миллионов вырос до 50 миллионов, хотя фактическая потребность — не меньше 800 миллионов рублей.
Есть две причины, по которым вообще существуют ограничение, которое мешает всем политикам — не только представителям «Единой России». Во-первых, лимиты избирательных фондов нужны для того, чтобы снизить влияние на власть крупного (по меркам региона или страны) бизнеса. Во-вторых, формально небольшие фонды нужны для того, чтобы предстать в выгодном свете перед избирателями. «Врио губернатора у нас потратил на кампанию несколько сотен миллионов рублей, а другие кандидаты — только по несколько миллионов, — говорит бывший чиновник одного из регионов Центрального федерального округа. — Даже если было бы можно всю потраченную сумму провести официально, этого бы не сделали в целях пиара! Как-то это некрасиво в глазах людей — такие траты на кампанию».
Бывший чиновник добавляет, что «если полностью публичить деньги в кампании, то надо публичить и людей, которым они достаются»: «Это политтехнологи, местные журналисты, которые подрабатывают райтерами. Часто им такая засветка совсем не нужна».
Бывший куратор политики на Сахалине Анатолий Макаров убежден: «Это [малый размер официальных фондов] — по большему счету лицемерие, чтобы показать, что у всех кандидатов равные возможности, что они [кандидаты от власти] тратят только положенное по закону. Показывать крупные расходы в принципе не любят».
Работающий с администрацией президента политтехнолог называет другую причину, по которой штабы провластных кандидатов прибегают к черным кассам. «Если работать полностью вбелую, то ты и твой штаб утонут в бюрократии и документации. [Если все делать по закону] по-хорошему нужно к каждому агитатору приставлять финансового уполномоченного, заполнять на него кучу бумажек», — заявляет он. Но, по словам политтехнолога, в том случае, если в одном округе с провластным кандидатом идет на выборы сильный конкурент, которого поддерживает какая-нибудь влиятельная местная группа, «то приходится все, что можно, делать вбелую, чтобы с выборов не сняли».
«Хоть 500 тысяч, а сдай»
Источником средств для проведения выборов становятся местные бизнесмены и крупные федеральные компании. При Владиславе Суркове, по словам нескольких источников «Медузы», деньги чаще собирались с именно с предпринимателей. В те годы за финансирование «Единой России» их поощряли (в том числе обеспечивая местами в выборных органах власти), а за поддержку оппозиции наказывали. «Тогда партия [„Единая Россия“] и выдвигала в основном статусных и обеспеченных людей. Коммерсанты тратили, по сути, на себя или на своих представителей. Отвечали за сбор [денег] губернаторы», — вспоминает собеседник «Медузы» из числа региональных чиновников.
Впоследствие эта система претерпела изменения: чиновникам в Кремле не нравилось, что, несмотря на лояльность власти, местные предприниматели были слишком самостоятельными — могли проявить нрав при голосовании. Кроме того, в обмен на финансирование не только своей кампании, а регионального партсписка в целом или, к примеру, в обмен на поддержку провластного кандидата в мэры, спонсоры требовали ответных услуг — бюджетных подрядов, земельных участков или лесных наделов. Поэтому от практики сбора средств на кампанию только с местных бизнесменов власть стала отказываться.
Когда на посту первого замглавы президентской администрации находился Вячеслав Володин, единороссы стали чаще выдвигать в качестве кандидатов на выборах не бизнесменов, а высокопоставленных бюджетников — главврачей, ректоров, директоров школ и различных чиновников. Чтобы профинансировать их кампании, пришлось скорректировать подход к наполнению черных. Властные политические менеджеры стали чаще брать деньги у крупных корпораций, подконтрольных государству. Таких как «Лукойл», «Газпром», «Роснефть», «Ростех», «Росатом» и др.
«Для того же [главы „Газпрома“] Алексея Миллера проще дать серьезную сумму на выборы в Госдуму, либо на президентскую кампанию в регионе, чем, например, потратить куда больше на газификацию всех сел и деревень на территории, — объясняет работавший в администрации президента источник „Медузы“. — На выборы уйдет куда меньше, и губернатор не будет напрягать — жаловаться в Кремль [на темпы газификации]». Собеседник добавляет, что корпорации далеко не везде были источником пополнения касс, а лишь в тех субъектах федерации, где компании «имели серьезное присутствие — свое производство или вели добычу сырья».
Чиновник, работавший в правительстве одного из нефтяных регионов России, вспоминает, что многие местные выборы у них финансировал «Лукойл», а на президентские выборы 2008 года выделил финансирование «Газпром». «Договаривались с ними на самом верху, это делал не губернатор. Максимум, что он согласовывал — сроки поступления траншей», — заявляет собеседник.
Во времена Вячеслава Володина финансирование выборов в стране стало более централизованным. Это касалось как официальных бюджетов, которые «Единая Россия» распределяла через близкие партии фонды, так и «черных касс» — эти деньги региональные партийные лидеры нередко получали наличными на руки в администрации президента. «На выборах в Госдуму [в 2016 году] такие деньги получили все одномандатники [„Единой России“], кто-то больше, кто-то меньше, но все. Даже крупные бизнесмены, которые бы сами кого хочешь профинансировали бы и еще добавили», — рассказывает источник «Медузы» .
При нынешнем кремлевском кураторе внутренней политики Сергее Кириенко схема финансирования вновь поменялась — на более гибкую. «От Кремля и федеральной „Единой России“ приходит примерно 20-25% средств на выборы в заксобрания, остальное надо добавить на месте», — подсчитывает один из чиновников на с Дальнего Востока. Из-за этого доля высокопоставленных бюджетников среди избранников снизилась, а доля местных коммерсантов вновь выросла.
Один из действующих депутатов законодательного собрания в регионе, расположенном в Центральном федеральном округе, это подтверждает. Он говорит, что во время последних региональных выборов взносы в общую кассу собирали со всех. «Даже с бюджетников — хоть 500 тысяч, а сдай. Поэтому в нашем [нынешнем] составе [заксобрания] бюджетников сравнительно немного. Как во времена Суркова вернулись», — иронизирует депутат.
При этом выборы губернаторов-технократов — посланников центра, часто не имеющих отношения к регионам, в которые их направляет Кремль, — финансируются из Москвы. «Если это кандидатура от какой-либо группы влияния или госкорпорации, она его и финансирует. Если человек к какой-то группе не привязан, то ему найдут спонсора — в основном, это касается, охранников Путина, которые пошли в губернаторы», — объясняет источник «Медузы», близкий к администрации президента.
Собеседник в правительстве Ярославской области, которой руководит бывший сотрудник ФСО Дмитрий Миронов, рассказывает, что его кампанию финансировал «Ростех».